Сказочный отпуск - Страница 70

— Да как же так можно-то, Ягинишна! Это уже измена получается. Дезертирство.

— Измена в том, что ваше начальство затевает. Хотите быть присяге верными, тогда в столицу направляйтесь, да самому главному воеводе в ножки поклонитеся. Скажите, что из мятежного полка дезертировали. Смуту ваш Губарь затевает, так-то вот! На царя-батюшку войной собирается, грех-то какой… Ой! Кажись там еще ктой-то в мой лес стучится. Маша, золотце, дай-ка мине блюдечко на минутку.

Майор Дюкова подала Бабе-яге блюдце с яблоком, по которому она наблюдала за перемещением группы делегатов к Водяному Царю.

— Кажись коробейник, — сказала Яга, покрутив яблочко. — Впустить, что ли? Эля, тебе, родненькая, ничего из шелков или парчи не надобно?

— Да пусть войдет, — ответила бывшая русалка. — Смотря как торговаться будет. Может, осчастливлю молодца, да прикуплю чего.

— Ой, гляди, Эльвира, — погрозила пальцем майор Дюкова. — Лешек вернется, хвост тебе накрутит!

— А я что? Я только улыбнусь ему, да скидку попрошу. А вы чего подумали?

Минут через пятнадцать в терем ввалился румяный, этакий кровь с молоком, молодой парень в картузе, начищенных яловых сапогах, с ромашкой в петлице и огромной, грязно-белой в синюю клетку, сумкой через плечо.

— Здравствуйте, — широко улыбаясь и опуская свою ношу на пол, произнес он. — Я представитель Заморской компании. Я хочу предложить вам широкий выбор тканей. Если вы покупаете десять саженей материи, один вершок получаете бесплатно. Но это еще не все. У нас сегодня акция «Налетай, не ленись!» Если вы купите по сто локтей сразу двух сортов ткани…

— Хорош балаболить, — остановила словесный понос Яга. — Показывай, чего принес. Мы сами разберемся.

— Какой зверь у вас во дворе страшный! Огромный, о трех головах! — делился впечатлениями коммивояжер, раскладывая товар на лавке. — Никакой сторожевой собаки не надо. Я поначалу испугался, а смотрю: он смирный вроде. Я слыхал, что только у Кощея Бессмертного такой есть, а оказывается — вон еще один. Это что ж, близнец его?

— Никакой не близнец, — ответила бабка. — Он самый и есть, Змей Горыныч Кощеев. Сам-то в отпуск отправился далёко. Вот и оставил на передержку, позаботились чтоб. А ты хватит болтать, балаболка! Пришел торговать, вот и торгуй, нечего любопытничать!

Эльвира принялась рассматривать ткани, Мария вновь взяла блюдце с яблоком и продолжила прерванное наблюдение. Баба-яга ходила вокруг солдат, которые все сидели за столом и сметали еду так быстро, что скатерть-самобранка не успевала материализовывать все новые и новые блюда.

— Кушайте, кушайте, — приговаривала Яга. — В полку-то, небось, так не кормили. А тут все свеженькое, как дома, правда? А домой-то хочется, поди? Ну ничего, скоро от энтого оружия вашего один прах останется, тогда и вас всех дематериализуют. Тьфу, демобилизуют, в смысле. По домам, то есть, распустят. Вот привезут Водяному царю… Ой, — она покосилась на коробейника, внезапно навострившего уши. — Чего же я дурна баба болтаю-то!

— Не привезут, — мрачно сказала Мария Дюкова, опуская на колени блюдце, в которое она наблюдала за аэронавтами. — Погибли ребята. Их проглотила огромная акула.

Все, кто был в горнице, громко ахнули. Солдаты перестали жевать, тихо положили на стол ложки и перекрестились. Эльвира, увитая шелками и ситцем, упала в обморок прямо на руки опешившему коробейнику. К нему подбежали Мельников с Константином помогать приводить ее в чувство. Мокус поднял глаза от компьютера и тихо произнес:

— Жесть!

— Не могёт такого быть! — всплеснула руками Баба-яга. — А ну-ка, дай сюда блюдце, я сама гляну!

Глава 15

Шестнадцатое июля, в море-окияне

Мегалодон не показывался долго, минут, наверно, пять. Мы сгрудились в уцелевшей носовой части гондолы и не могли вымолвить ни слова, поскольку находились в состоянии глубокого шока. То, что осталось от нашей корзины не могло долго держаться на плаву, внутрь хлынула вода, короче мы стали тонуть. Хорошо еще, что эта тварь не проглотила драгоценную флягу с зельем. Я подхватил ее, хотя теперь совершенно непонятно, каким образом доставить эту жидкость Водяному Царю. Мы приготовились для начала повторить участь команды «Варяга», после чего стать кормом доисторическому хищнику. Впрочем, оба этих события могут произойти и в обратном порядке. Хотя нет — второе исключает первое. Вот оставшаяся не съеденной часть корзины перевернулась, и все мы оказались в воде. Однако при этом остатки нашего судна сохраняли плавучесть, так что мы могли какое-то время за них держаться. Но, судя по всему, делать это нам осталось недолго. Гладь морской поверхности вспучилась и появилось гигантское туловище. Правда, оно всплыло кверху брюхом и почти не шевелилось.

— Что это с ним, — спросила Катька, — сдох?

Соловей покружил над телом гиганта и сообщил:

— Да нет, похоже, спит.

— С чего бы это?

— Пьян, очевидно, — предположил Герман.

— Пьян? — удивились мы все.

— Ну да! Он же движок проглотил. А там в топливном баке жидкости из баклажки литров двадцать было. Вот она у него в желудке и разлилась, наверно.

— А сама баклажка-то где, кстати, утонула?

— Да ты что! — возмутился Лешек, похлопав себя по нагрудному карману.

— Все это, конечно, здорово, — сказал Герман. — Но сколько времени он проспит? Это раз. И на чем мы поплывем дальше? — это два. Остатки корзины долго на плаву не продержатся.

Соловей-разбойник тоже приуныл, поскольку совершенно не знал, чем нам помочь в создавшейся ситуации.