Сказочный отпуск - Страница 26

Так, все ясно. А точнее — ничего не ясно. Толмач с Германом затевают какую-то интригу. У Константина амулет. Они что, хотят открыть портал, а нас оставить в этом мире? А кое-кого и на том свете. Зачем? Что плохого сделали им несчастные Колобок и Мокус?

— Блин! Ну, началось! Надеюсь, вы этот приказ выполнять не собираетесь? Я имею в виду по поводу утопления, — большим пальцем я указал за спину, в сторону палатки.

— Так, а для чего я тут сижу? Конечно, нет! И тебе тут делать нечего. Сматываться вам надо отсюда, вот что! Всем!

— Не нравится мне все это, ох, не нравится! Да, надо будить мужиков и срочно возвращаться на турбазу. Как бы там чего не случилось.

— Просто так их не разбудишь. Чай вчера был с сон-травой.

— Откуда знаешь?

— В котелок ваш заглянула, где остатки чая были. Что я, сон-травы не знаю? Погоди, я сейчас «открой-глаз» принесу.

Она сбегала куда-то и вернулась с кружкой.

— Вот, на глаза им брызни по капельке. Я и Германа только с «открой-глаз» подняла. Ты-то как сам проснуться сумел? Я вас пока не будила, потому что все равно, какой смысл до рассвета. Уж лучше выспитесь нормально.

— А я-то чая почти и не пил. Мне его вкус не понравился.

— Ты без сахара пьешь?

— Ага.

— Ну, тогда понятно. Сахар, он вкус сон-травы перебивает.

— Ясно. Ну ладно, Свет. Спасибо тебе, выручила. Ты сама-то как? С папашей разберешься?

— Да разберусь, ничего он мне не сделает. Не волнуйся.

— Зря мы его в том году не шлепнули, прости меня Господи!

— Да, уж. Ну, ничего не поделаешь!

Я разбудил мужиков, вкратце объяснил им, что Герман с Константином сбежали и бросили нас, а нам надо срочно возвращаться в «Лукоморье», потому что назревает что-то очень недоброе. Мы не стали даже снимать палатку, забрали только самые необходимые вещи и направились к болоту.

— На чем же мы полетим? — спросил Мокус. — Ковер-то они, наверно, забрали!

— Посмотрим, — ответил я.

Ведь толмач-то должен был сюда на чем-то добраться, да еще с двумя мужиками, теми, что Костю из палатки выволокли. А что, интересно, за мужики? Псевдолешие с турбазы? Кстати говоря, не только я, но и все остальные заметили, что в «Лукоморье» весь штат прислуги состоит из молодых ребят, причем очень похоже, что это солдатики срочной службы.

Нашего ковра действительно нигде найти не удалось. Мы обыскали каждый куст и все безрезультатно, значит, они его уволокли с собой. Да, дела. Пешком тащиться до турбазы — помереть можно. За неделю не дотопаешь! Да еще без карты, без компаса…

— Чем помочь, молодые люди?

Это тетя Шура, кикимора, с которой мы вчера познакомились.

— Тут дело такое, теть Шур, — я вкратце объяснил ей ситуацию. — Пошли, отведу вас к одной ведьмаке знакомой. Она, глядишь, если с утра в добром настрое, так, может, по метле вам даст.

Мы дошли до лесной сторожки, обнесенной забором, на кольях которого висели черепа разных животных. И не только животных, два из них были явно человечьи. По двору бродили жирные гуси, на коньке крыши спал филин. Тетя Шура постучала три раза. Дверь открылась, на пороге появилась женщина лет сорока, лицо которой мне показалось очень знакомым. Несколько секунд я силился вспомнить, где мог ее видеть и, наконец, воскликнул:

— Марфа?!

— Обознался, милок, — ответила женщина. — Не Марфа, Глафира я. А Марфа — это сестра моя, в Николаево живет.

— Простите, перепутал. Но вы очень похожи.

— А мы — погодки, Марфа, та на год меня постарше. Ой, Шура, прости, не поздоровалась с тобой. Утро доброе. С чем пожаловали-то?

— Молодцам не пособишь, Глаш? Ковер у них нехорошие люди умыкнули. А им-то уж оченно до берега Синя-моря поскорей добраться надо. А я пошла, вы уж простите меня, дела!

— Деньги есть? — спросила Глафира.

— Вот тут некоторое затруднение, — замялся я. — Местной валюты, к сожалению, нет.

— У меня есть немного, — сказал Колобков. — Сколько надо? Три грошика хватит? Я вчера тысячу рублей поменял.

— Хватит, мой золотой, хватит, — заверила Глафира. — Я ведь не ради наживы, так, для порядка. На метлах-то летать умеете?

Мы дружно пожали плечами.

— Попробуем.

Глафира на минуту скрылась за дверью и вынесла три метлы.

— Значит так. Ступни ног скрещиваете, вот сюда, где прутья связаны, кладете, подъемами упираетесь. Колени согнуты, руками за черенок держитесь. Вот тут два сучочка торчат коротеньких. Энтот к себе подаете — вверх поднимаетесь, от себя — вниз опускаетесь. А энтот нажимаете — быстрее полетите, отпускаете — тормозите. А как править — уж сами сообразите: куда направил, туда и полетел. Усвоили?

— Вроде бы да.

— Потренируйтесь для начала где-нибудь на полянке просторной. Теперь скажите мне, кто скока весит.

— Я семьдесят два, — сказал Мокус.

— Да ты чё, глумишься надо мной? — возмутилась Глафира. — Тебя ж соплей перешибешь, как ты можешь семьдесят два пуда весить?

— А, пудов! — сообразил Мокус. — Жесть!

— Да и шесть для тебя многовато, — усомнилась ведьма.

Программист тем временем шевелил губами, производя в уме сложные математические расчеты, будто ему велели вычислить натуральный логарифм тринадцатизначного числа. Вот она, современная молодежь, без калькулятора два плюс два сложить не могут.

— Короче, — говорю, — ему где-то на четыре с половиной пуда метлу надо, а мне — на пять.

— Ясно, — кивнула Глафира. — А вот тебе, яхонтовый, — она показала на Колобкова, — и на самом деле шесть пудов подъемную силу надо сделать, не меньше. Держите, это тебе, а это тебе.